Запорожцы пишут письмо турецкому султану. 1880-1891

 

Холст, масло. 203 x 358 см Государственный Русский музей Смотреть

Над картиной из истории Запорожской Сечи, ставшей одной из самых значительных работ Ильи Репина, мастер работал около двенадцати лет. В полотне выразились жизнелюбие художника и его вера в творческие возможности народа. "Ну и народец же!!! Голова кругом идет от их шуму и гаму. С ними нельзя расстаться. Чертовский народ!" - писал Репин критику В.В.Стасову. Поводом для воплощения жизни казацкой вольницы стало легендарное письмо запорожцев турецкому султану. Разгневанный на казаков за истребление ими 15-тысячного войска, султан Махмуд-IV прислал запорожцам грозное письмо, повелевая добровольно сдаться. Запорожцы ответили дерзким письмом, бросив султану открытый вызов. Стихия народного характера, дух рыцарства и товарищества, удаль и сила раскрыты художником в картине убедительно и ярко.

Известны имена людей, черты которых увековечены на этом полотне:

 

 

в образе писаря представлен историк  Д.Эварницкий,

 

Эварницкий — друг И. Е. Репина, давший ему тему для его знаменитой картины «Письмо к султану». Это запорожцы с Чертомлыцкой Сечи во главе с атаманом Сирко пишут письмо к султану турецкому. На этой картине художник изобразил своего друга — Дмитрия Ивановича Эварницкого: как живой он сидит со своей улыбкой в фигуре писаря.
 

 

 

 

ЭВАРНИЦКИЙ Дмитрий Иванович - историк, этнограф, филолог, фольклорист, писатель, академик АН УССР (1929). Родился в 1856 г.; археолог и казачий историк. Будучи сыном деревенского дьякона из Харьковской губ., сумел все же добиться высшего образования; учился в Харьковской гимназии и окончил курс университета там же на историко-филологическом факультете. После этого посвятил себя научной деятельности и в своих исследованиях занялся почти исключительно прошлым Днепровских Казаков. Результаты его раскопок на землях Запорожской Сечи опубликованы в "Трудах ХШ-го Ар­хеологического съезда в Екатеринославе в 1905 г.", Москва 1907. Кроме того, множество его статей появилось в газетах и журналах, а отдельными изданиями вышли: "История Запорожских Казаков" в 3-х томах (1892, 1895 и 1897 годах), "Запорожье в памятниках старины и в преданиях народа", 2 тома, С. Петербург, 1888 г. "По следам Запорожцев" С. Петербург, 1898 г., "Сборник материалов по истории Запорожских Казаков" по данным Екатеринославского архива и большая карта "Вольности Запорожья". Некоторые его работы о Казаках имеют оттенок художественной беллетристики, и критики находят в них чрезмерную идеализацию сурового запорожского быта. В 1902 г. Эварницкий, по приглашению Губернского Земства, занял место заведующего Екатеринославским Историческим музеем, который его стараниями обратился в один из лучших музеев Украины. В 1932 г. он был избран членом Украинской Академии Наук, а через два года уволен на пенсию и передал музей новому заведу­ющему-коммунисту. Умер в 1940 году.

 

 

 

 

Для картины Илье Ефимовичу Репину позировали.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Тараса Бульбы - профессор Петербургской консерватории А. Рубец.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Александр Иванович Рубец (1 (13) октября 1838(18381013), Чугуев, ныне Харьковская область Украины — 28 апреля (11 мая) 1913, Стародуб, ныне Брянская область России) — российско-украинский музыковед, фольклорист (собиратель народных песен) и музыкальный педагог.

Биография

 

Окончил лицей в Нежине и Санкт-Петербургскую консерваторию (1866, класс композиции Николая Зарембы). До 1895 г. преподавал там же теорию музыки, с 1879 г. профессор; одновременно преподавал пение и теорию музыки в женских институтах Санкт-Петербурга.

В 1895 году у А. И. Рубца развилась катаракта, в связи с чем он 21 марта был прооперирован. Однако после операции А. И. Рубец слишком рано нарушил строгий режим, чтобы присутствовать на экзамене своего класса в консерватории. Это стало причиной сильнейшего воспаления глаз и полной потери зрения в июне того же года.

Выйдя в отставку, поселился в Стародубе, где продолжал преподавать частным образом, одновременно продолжая творческую деятельность и занимаясь благотворительностью.

Скончался 28 апреля (11 мая) 1913 года и был похоронен в ограде Вознесенской церкви города Стародуба.
 

Публикации

 

В бытность педагогом Рубец опубликовал ряд учебных пособий, в том числе «Метод преподавания элементарной теории и сольфеджио» (1867), «Сборник упражнений для одного и многих голосов» (1870—1871), «Ритмический сборник» (1873), «Сборник упражнений в ключах» (1874), «Краткую музыкальную грамматику» (1875), «Музыкальную азбуку» (1876). Наиболее значительный его труд как фольклориста — сборник «Двести шестнадцать народных украинских напевов» (1872), музыкальным материалом которого пользовались для дальнейших обработок Чайковский, Римский-Корсаков, Мусоргский, Ф. Колесса и другие. Опубликовал Рубец и ряд других сборников русских и украинских народных песен и танцев; всего же им было собрано и записано около 6000 народных песен.

Память

 

Имя А. И. Рубца носит детская школа искусств города Стародуба, на которой установлена мемориальная доска с барельефом выдающегося педагога и музыковеда. Могила А. И. Рубца вместе с надгробием была уничтожена в послевоенные годы, во время сноса Вознесенской церкви. В 1990-е годы состоялось символическое перезахоронение останков А. И. Рубца; его новая «могила» находится в парке имени Щорса, напротив дома, где Александр Иванович жил у своего брата.
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Есаул - артист Д. Стравинский, отец знаменитого композитора -  Игоря Стравинского.    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В образе казака с повязкой на лбу можно узнать художника Н.Кузнецова,

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  

 

 

 

 

 

 

Меценат Василий Тарнавский. Покровитель Тараса Шевченко.                                                                      

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Николай Ефимович Кузнецов родился в 1876 году, в Москве. Рисовать начал в раннем детстве, занимался преимущественно частным образом. В 1896 году он поступает на Юридический факультет Московского Университета и, параллельно, идет учиться в частную студию К. Коровина и В. Серова, где его однокашниками становятся такие замечательные художники как Николай Тархов, Александр Средин, Василий Денисов и др. С 1906 года Кузнецов участвует в выставках Московского Товарищества художников. В 1907 году, по совету Коровина, уезжает в Европу, где проводит 3 года, обучаясь у Шарля Герена, в студии Кола Росси, Академии Витти у Англады Камаразы, Студии Матисса у самого Анри Матисса. Вернувшись в Россию в 1910 году, продолжает совершенствоваться под руководством Константина Коровина. В 1911 году, под руководством Коровина пишет картину «За работой», которая была показана на 41-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок и была повешена между работами Ильи Репина и Василия Поленова (ныне находится в Нижегородском государственном художественном музее). С 1912 года участвует в выставках общества «Свободное искусство», а в 1915 году Николай Кузнецов становится председателем этого общества и остается им вплоть до 1922 года. В 1913, 1914 и 1915 гг. участвует в выставках Московского салона. В 1916 и 1917 годах Кузнецов, вместе со своим другом и соратником Михаилом Лебланом, активно участвует в выставках и является казначеем общества «Бубновый валет», выставляет преимущественно натюрморты. После революции, в 1918 году, Николай Ефимович оформляет Пресненский район Москвы к первому празднику Первомая, много работает для театра Пресненского района, создает Пролетарский музей Пресненского района, открывает собственную студию на Спиридоновке, оформляет Театральную площадь к съезду III Интернационала, участвует в открытии МТЮЗа, возглавляет художественную студию в ГМИИ им. Пушкина, в конце 1930-х годов преподаёт, совместно с И.Блохиным, М.Лебланом и Ф.Рербергом, на курсах в Строгановском училище. В 1933 году Кузнецов вступает в МОССХ, откуда его исключают в 1937, как «не нашедшего своего творческого лица» и лишь в 1943 году его восстанавливают в МОССХе, по ходатайству Кончаловского, Осьмеркина и Крайнева, а также личному указанию С.В. Герасимова, бывшего в тот момент Председателем. Только в 1963 году Николай Кузнецов получил право провести персональную выставку в Доме художника на ул. Жолтовского (ныне Ермолаевский пер.). За ней последовала вторая и третья персональные выставки, которые прошли в 1969 г. в Москве (выставочный зал МОССХ на ул. Горького) и Челябинске (ЧОКГ). В 1959 году Николай Ефимович обратился во многие региональные музеи с просьбой рассмотреть возможность приобретения у него работ. Многие откликнулись и на сегодняшний день его работы находятся в: Государственной Третьяковской галерее, Челябинской областной картинной галерее, Нижегородском государственном художественном музее, Национальном художественном музее Республики Беларусь, Краснодарском краевом художественном музее, Музее истории и реконструкции Москвы, Саратовском художественном музее, Тульском художественном музее, Таганрогском художественном музее и др. Умер Николай Ефимович Кузнецов в Москве, в 1970 году.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 В образе Сирка - генерала М. Драгомиров.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   Михаил Иванович Драгомиров (8 (20) ноября 1830, близ Конотопа — 15 (28) октября 1905, Конотоп) — русский военный и государственный деятель, генерал-адъютант, генерал от инфантерии (30 августа 1891). Кавалер Ордена святого апостола Андрея Первозванного (6 декабря 1901).

Воспитание получил в Дворянском полку и военной академии. Служил в генеральном штабе, был профессором тактики в военной академии. В ходе Австро-прусской войны 1866 г. был представителем России при прусской военной ставке. В русско-турецкую войну 1877—78 гг. командовал 14-й пехотной дивизией, которая первой переправилась через Дунай около города Систова под огнем турок. За блестящие действия при переправе награжден орденом святого Георгия 3-й степени. 12 августа 1877 г., во время обороны Шипки, был опасно ранен в ногу и вынужден оставить действующую армию. В 1878 г. назначен начальником Николаевской академии генерального штаба с присвоением звания генерал-адъютанта. В 1879 г. издал свой главный труд — «Учебник тактики». Известен как ярый противник скорострельного оружия и военных игр, которые при нем практически полностью исчезли из учебного курса Академии.

В 1889 г. — командующий войсками Киевского военного округа. В 1897—1903 гг. состоял Киевским, Волынским и Подольским генерал-губернатором. В 1901 г. награждён высшим российским орденом — святого Андрея Первозванного. В 1903 г. назначен членом Государственного совета. В 1905 году отклонил предложение занять пост главнокомандующего русской армии на Дальнем Востоке во время русско-японской войны.

На ротный смотр как-то приехал сам командующий округом, тяжело раненный на русско-турецкой войне в ногу, престарелый генерал-адъютант Михаил Иванович Драгомиров. Про его чудачества ходили по России бесконечные слухи и анекдоты, среди которых самой характерной была история с телеграммой, посланной им Александру III: Драгомиров, запамятовав день 30 августа — именин царя, — спохватился лишь 3 сентября и, чтобы выйти из положения, сочинил такой текст: «Третий день пьем здоровье вашего величества. Драгомиров»,— на что Александр III, сам, как известно, любивший выпить, все же ответил: «Пора и кончить. Александр».
— Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю, Книга первая, глава 4. — М.: Воениздат, 1986. — С. 40-41.

Киевские старожилы рассказывали и другую историю: Однажды, прогуливающаяся по Бибиковскому бульвару, дама, с собачкой, увидев идущего на встречу, куда-то спешившего, Драгомирова, и не зная назначение аксельбанта, спросила: "Милый мой, который час? Вижу я часы, у Вас". На что, губернатор ответил: "Это милка не часы, а цепочка для красы".

Из отдельно изданных сочинений Драгомирова наиболее известны: «Очерки австро-прусской войны 1866 г.», курсы тактики (1872), «Опыт руководства для подготовки частей к бою» (1885—86) и «Солдатская памятка» (1890). Много статей Драгомирова печаталось в «Военном Сборнике», «Русском Инвалиде» и «Артиллерийском Журнале».

Педагогические принципы

М. И. Драгомиров разработал систему «развития мозговой деятельности» для солдат, основанную на следующих принципах:

1.Сообщать понемногу одну, много — две мысли
2.Избегать книжных слов
3.При малейшей возможности прибегать к примеру или, еще лучше, к показу
4.Брать из передаваемого не все сплошь, а в порядке важности, применять к солдатскому быту и службе

 

 

 

 

Запорожец в высокой черной шапке писался с В.Тарновского (нет изображениря),

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Казак, опустивший кулак на спину соседа, - с художника Я.Ционглинского.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Происходил из семьи польских дворян. В 1876–1878 учился на физико-математическом факультете Варшавского университета. Одновременно с 1877 посещал Варшавский рисовальный класс. В 1879 переехал в Петербург, занимался в ИАХ у В. П. Верещагина и П. П. Чистякова — сначала в качестве вольноприходящего, затем как постоянный ученик. В 1880 за рисунок и живописный этюд был награжден двумя малыми серебряными медалями, в 1881 — двумя большими серебряными медалями, в 1884 за картину «Притча о богатом и Лазаре» удостоен малой золотой медали. Годом позже выполнил выпускную картину «Овчая купель», за которую получил звание классного художника 1-й степени.

Жил в Петербурге. Совершал творческие поездки в Крым и на Кавказ. В 1896 работал в имении М. К. Тенишевой Талашкино. В 1890-х неоднократно путешествовал по Италии, Испании, Греции, Турции, Марокко, Египту, Палестине, Индии, Туркестану. В 1899–1903 принимал участие в выставках объединения «Мир искусства».

С 1902 (до 1912) преподавал в Высшем художественном училище живописи, скульптуры и архитектуры при ИАХ, Рисовальной школе Общества поощрения художеств (с перерывами — в 1902, 1908–1912), вел собственную мастерскую, пользующуюся популярностью среди молодых художников. В 1906 удостоен звания академика, в 1911 избран действительным членом Академии художеств.

С 1903 вступил в Союз русских художников, до 1910 регулярно экспонировал свои картины и этюды на выставках Союза. В 1910 стал одним из организаторов возобновленного «Мира искусства».

В 1909 в Риге прошла персональная выставка картин художника. Мемориальная выставка Ционглинского была устроена в 1914 в Санкт-Петербурге.

Значительную часть творческого наследия Ционглинского составляют этюды, выполненные во время его многочисленных путешествий. По воспоминаниям Е. Е. Лансере, он был «восторженным пионером импрессионизма в России». Однако это определение не совсем верно. Используя многие технические приемы импрессионистов, художник не отходил от академической системы, а в своих творческих исканиях был ближе В. Д. Поленову, нежели К. А. Коровину.

В историю русского искусства Ционглинский вошел прежде всего как выдающийся педагог, активно поддерживающий новейшие течения, среди его учеников — Е. Е. Лансере, С. В. Чехонин, Л. А. Бруни, И. И. Бродский, М. В. Матюшин, Е. Г. Гуро и многие другие.

Работы находятся в крупнейших отечественных музейных собраниях, среди которых Государственная Третьяковская галерея, Государственный Русский музей, а также в частных коллекциях.
 

 

Старинная одежда, вооружение, предметы быта - все достоверно и написано с натуры.

 

 

 

Подробнее

 

Всем нам очень хорошо знакома картина И.Е. Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», написанная в 1891 году. Интересно, что же пишут запорожцы турецкому султану? Для начала перенесёмся в ту историческую эпоху, которую описывает картина Репина.

В 1667 году было заключено соглашение с поляками о тринадцатилетнем перемирии. По этому договору Левобережная Украина стала принадлежать России, а правобережная оставалась у Речи Посполитой. Правобережная Украина заключила мир с Турцией. Этого не хотело большинство казаков.

В 1675 году Крым и запорожцы подписали мир. Но Крым при поддержке Турции его нарушил. Казаки сумели отбить атаку. И после этих событий они посылают турецкому султану гневное письмо. Письмо написано простым языком. Казаки в нем проявляют всё своё остроумие. Письмо, естественно, так и не попало к султану, так как смельчаков передать его не нашлось. Да оно лично султану и не предназначалось. Оно представляло собой, скорее всего, открытое письмо. Некоторые историки и филологи считают, что казаки, сочиняя письмо, использовали ещё какой-то источник, переделав его и добавив туда свои слова. Такие антитурецкие послания были тогда очень популярны у угнетённых Портой народов.

Репин о существовании письма узнал от своего друга Д.И. Яворницкого, профессора Московского университета, изучавшего историю казачества. И даже изобразил его писарем на картине. Над картиной художник работал 11 лет и завершил полотно в начале 90-х годов XIX века. Среди персонажей картины много знакомых и друзей Репина, позировавших ему. Картина вызвала положительный общественный резонанс у публики и у знатоков живописи. Она с успехом выставлялась в Европе.

А теперь – что же писали казаки турецкому султану? Вот содержание этого письма, согласно выписке из книги Дарвинского сборника истории Запорожской Сечи, хранящейся в Публичной Библиотеке Санкт-Петербурга, и предложение султана, на которое оно было ответом:

 

Письмо запорожцев турецкому султану.

Так что же писали запорожские казаки турецкому султану на самом деле.

 

 

Запорожці пишуть листа... Кому? (Новая версия).

 

 

«Предложение Мехмеда IV.
Я, султан и владыка Блистательной Порты, сын Мухаммеда, брат Солнца и Луны, внук и наместник Бога на земле, властелин царств Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властитель над властелинами, несравненный рыцарь, никем не победимый воин, владетель древа жизни, неотступный хранитель гроба Иисуса Христа, попечитель самого Бога, надежда и утешитель мусульман, устрашитель и великий защитник христиан, повелеваю вам, запорожские казаки, сдаться мне добровольно и без всякого сопротивления и меня вашими нападениями не заставлять беспокоиться.
Султан турецкий Мухаммед IV».

«Запорожские казаки турецкому султану!
Ти, султан, чорт турецкий, i проклятого чорта брат i товарищ, самого Люцеперя секретарь. Якiй ты в черта лыцарь, коли голою сракою ежака не вбъешь. Чорт высирае, а твое вiйско пожирае. Не будешь ты, сукiн ты сыну, сынiв христiянських пiд собой маты, твойого вiйска мы не боiмось, землею i водою будем биться з тобою, распройоб твою мать. Вавилоньский ты кухарь, Макидоньский колесник, Iерусалимський бравирник, Александрiйський козолуп, Великого и Малого Египта свинарь, Армянська злодиюка, Татарський сагайдак, Каменецкий кат, у всего свiту i пiдсвiту блазень, самого гаспида внук и нашего хуя крюк. Свиняча ты морда, кобыляча срака, рiзницька собака, нехрещений лоб, мать твою въеб. От так тобi запорожцi виcказали, плюгавче. Не будешь ти i свиней христiанских пасти. Теперь кончаемо, бо числа не знаемо i календаря не маемо, мiсяц у небi, год у книзя, а день такий у нас, якиi i у Вас, за це поцелуй в сраку нас!
Пiдписали: Кошевой атаман Иван Сирко Зо всiм кошем Запорожськiм».

 

http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-20080/

 

 

Как запорожцы веру православную защищали.

 

 

ТАРАС БУЛЬБА.

 

 

 

 

   Любой, кто хотя бы в общих чертах интересуется историей, не может не отметить, что в исторических повествованиях реальные события зачастую тесно переплетаются с легендами, мифами и откровенным вымыслом, причем такие факты нередко встречаются даже в трудах серьезных историков. В принципе, мифотворчество , берущее свое начало в народном фольклоре, давно уже стало составной частью исторической науки, особенно, когда это относится к событиям далекой старины. Если историки ХV111- первой половины ХХ веков к использованию в своих трудах информации, почерпнутой из былин, дум и другого фольклорного элемента подходили очень осторожно, то сегодня многие выводы исторической науки базируются большей частью на народных преданиях, сомнительных летописных трудах, произведениях типа известной "Велесовой книги" без их критической оценки. Чаще всего отмечается передергивание фактов, когда какие-либо характерные особенности одного исторического периода переносятся на всю эпоху в целом. Примеров тому множество, но в этом очерке я остановлюсь лишь на одном из них, который касается отношения казачества к защите православия.
   А в чем собственно заключается проблема, спросит иной читатель, ведь каждому ребенку известно, что казачество с момента его возникновения стояло на защите православия, греческой религии, от посягательств на нее со стороны римской католической церкви и магометанской Порты. Об этом создано множество литературных произведений, например, повесть Н.В.Гоголя "Тарас Бульба". Иногда даже высказывается мнение, что казаки - едва ли не своеобразный Орден по типу тамплиеров или иоаннитов, задачей которых являлась защита святой веры и гроба Господня. Но так ли это на самом деле?
В данном очерке я не стану касаться отношения Войска Донского к защите православия, так как история донского казачества в целом не представляет особого интереса. Однако исследование проблемных вопросов исторического развития Запорожской Сечи явственно показывает, что защита православной веры являлась для запорожцев задачей далеко не первой важности, во всяком случае, не на каждом этапе ее истории.
   Анализ известных исторических фактов приводит к выводу, что возникновение Запорожской Сечи в середине 50-х годов ХV1 столетия было обусловлено необходимостью создания передового форпоста на пути хищнических набегов крымских татар на южные рубежи Великого Литовского княжества и Речи Посполитой. При этом преследовались исключительно военные цели, не связанные с защитой православия или христианства вообще, так как ни Люблинской, ни Брестской унии еще не было и южнорусское население Подолии и Киевщины не подвергалось преследованиям по религиозному признаку. Украйной в то время называли лишь область , занятую Запорожской Сечью. Там не только не могло быть преследования кого-либо по религиозному признаку, но вообще церквей или монастырей не существовало и в помине. До 1620 года на саму Сечь принимали любого желающего без учета национальности и вероисповедания, в казаки мог быть принят и католик,и мусульман ( не случайно среди запорожцев и малороссийских казаков на протяжении ХV-ХV11 веков встречается немало Сулим, то есть Сулейманов).Что касается татар и турков, то ислам в то время проповедовал веротерпимость и вера в Христа мусульманами не преследовалась.
   Но, позвольте, остановит меня тот или иной въедливый читатель, разве известные восстания конца ХV1 века под руководством Косинского и Наливайко не были вызваны, в том числе, и необходимостью защиты православия? Простой анализ фактов свидетельствует о том, что восстание Косинского было вызвано причинами, далекими от интересов защиты православной религии , а связаны с последствиями Люблинской унии, проще говоря, начавшимся панским произволом.
   Усиление польского гнета и своеволия панов на Украине, начавшихся после Люблинской унии, к началу 90-х годов ХУ1 века стало вызывать недовольство широких слоев населения, как крестьян, так и мещан, с правами которых стали считаться все меньше и меньше, но зато облагали все новыми и новыми налогами. Недовольство было всеобщим. Недовольны были и запорожские казаки, стремившиеся попасть в реестр и получить "вольности" и " привилегии", в которых им отказывали, недовольны были и реестровые казаки, которым правительство постоянно задерживало выплату жалованья. Кроме того, решением сейма 1590 года казаки, входившие в состав реестра, были поставлены под власть коронного гетмана, который должен был назначать им сотников и другую старшину из шляхты. Всеобщее недовольство разрасталось и ширилось, достаточно было лишь искры, чтобы вспыхнуло пламя народной войны. Собственно, нужен был вождь, способный объединить и увлечь за собой недовольных, которые бы ему доверяли и шли за ним. Таким предводителем и суждено было стать гетману ( или старшему) низового запорожского войска Яну (Криштофу) Косинскому. Выходец из мелкопоместной шляхты, поляк по происхождению, он служил на Запорожье и в награду за лояльность к Короне был пожалован королем Сигизмундом 111 поместьем. Однако белоцерковский староста Василий Острожский ( кстати, православного вероисповедания) не допустил его к управлению пожалованными землями. В ответ на это Косинский в конце 1692 года собрал войско примерно из 5000 человек, большую часть которого составляли запорожцы, сжег имения В.Острожского, захватил несколько замков и местечек, в том числе и город Острополь (Триполье) над Днепром. Хотя ядром войска Косинского являлись запорожские и реестровые казаки, к нему со всех сторон стекалась панская челядь и другой люд. Не испытывая недостатка в вооружении и амуниции, Косинский двинулся на Волынь, но в сражении против регулярных польских войск под Пяткою в феврале 1593 года был разбит. Видимо, с учетом причин побудивших Косинского к бунту, поступили с ним довольно мягко. Его обязали распустить своих людей, отдать пушки и огнестрельное оружие, а также отречься от гетманства. С этими условиями Косинский согласился, однако вскоре их нарушил, собрал новое войско и попытался взять Черкассы, но в сражении с князем Александром Вишневецким погиб.
   Я не случайно столь подробно остановился на обстоятельствах этого первого восстания запорожских казаков против польских панов, чтобы подчеркнуть то обстоятельство, что никакой серьезной религиозной подоплеки оно не имело.
Что касается последовавшего за ним нового восстания под руководством Наливайко, то следует отметить, что на первом этапе его причины были далеки от проблем защиты православия, а кроме того, сам Наливайко и его сподвижники никогда к Войску Запорожскому не относились.
   Северин (Семерий) Наливайко родился в городе Остроге, где проживала его семья и где старший брат его, Дамиан, был придворным священником у известного в то время просветителя и активного поборника православия князя Константина Острожского. Возмужав, Наливайко поступил к князю на военную службу и даже принимал участие на стороне польских войск в сражении под Пяткой, где был разбит Косинский. Однако, в это время пан Калиновский отнял у его отца хутор вблизи местечка Гусятин, а самого так избил, что тот вскоре умер. Это злодеяние оттолкнуло Наливайко от шляхты. Собрав отряд охотников, он стал называть себя казаком и в 1594 году подался на Запорожье, где в то время был гетманом Григорий Лобода. Оба эти предводителя разительно отличались друг от друга и, казалось, между ними не могло быть ничего общего. Лобода был "истинным" запорожцем в нескольких поколениях. Он не склонен был к авантюрам, неохотно допускал на Сечь беглых холопов, стремился к тому, чтобы вся казацкая старшина состояла из рассудительных и уважаемых людей. В отряде же Наливайко было полно всякого сброда, в том числе и уголовных преступников, однако все его люди отличались отвагой и мужеством, бесстрашием и презрением к смерти. Имея определенный военный опыт,Наливайко ценил артиллерию и сам был превосходным канониром, поэтому всегда имел достаточное количество орудий. Кроме того, все его войско состояло из конных частей, что позволяло быстро передвигаться и наносить врагу внезапные удары. Хотя большая часть запорожцев к Наливайко относилась свысока, Лобода сумел оценить его воинскую доблесть и в том же году по приглашению Австрии они совершили совместный поход в придунайские земли на Тягинь (Бендеры) и Килию. В следующем году Наливайко совершил удачный набег на Венгрию.
   Возвратившись на Украину, Наливайко поселился в Остроге. Пользуясь покровительством князя Острожского, который исповедовал православие, он вначале тайком совершал набеги на имения панов и духовных лиц, враждебных греческой вере, а затем поднял открытое восстание против притеснения поляками южнорусского народа. Довольно быстро к нему присоединилось большое количество русских холопов, бежавших от панского гнета , и зимой 1596 года Наливайко двинулся на Волынь к городу Луцку, где было особенно много сторонников и слуг епископа Кирилла Терлецкого, наиболее видного деятеля унии. Из Волыни Наливайко повел свои войска в Белоруссию, где напал на Могилев. Наливайковцы отличались особой жестокостью, не давали никакой пощады шляхтичам, ксендзам и отщепенцам от православия. Восстание стало принимать опасный для Польши характер, в связи с чем Сигизмунд 111 вынужден был отозвать войска из Молдавии для его подавления. Наливайко тем временем ушел на Киевщину, где также поднялось восстание запорожцев во главе с гетманом Лободою. В мае 1596 года они под Белой Церковью соединились и общее командование перешло к Лободе. Хотя численность объединенного войска теперь возросла до 7 тысяч человек, но отборного запорожского войска было не более 3000 при 20-30 пушках. Кроме того, казакам очень сильно мешал обоз, в котором находилось большое количество женщин и детей. Понимая, что выстоять против регулярных польских частей они вряд ли смогут, казаки решили перейти на левый берег Днепра, однако недалеко от Триполья коронный гетман Жолкевский преградил им путь. Несмотря на то, что в кровопролитном бою они потерпели поражение, восставшие все же переправились на Левобережье и попытались укрепиться вначале в Переяславле, а затем в урочище Солоница возле Лубен. В ходе начавшейся осады Лобода вступил в переговоры с Жолкевским, однако тот лишь затягивал их. Наливайковцы заподозрили Лободу в измене и убили его. Новым гетманом был выбран Кремпский. В конце - концов, в июне 1596 года казаки вынуждены были сдаться. По условиям договора они выдали Наливайко и всю старшину, пушки, огнестрельное оружие и амуницию, хоругви и серебряные трубы. Несмотря на выполнение казаками всех условий договора, поляки напали на безоружных и началась резня. Из 10 000 человек ( включая женщин и детей) удалось убежать не более чем 1500. Наливайко был приговорен к смерти и казнен, а решением сейма казаки были провозглашены банитами, то есть изгоями и лишены всех казачьих поместий, в том числе Терехтемирова. Был ликвидирован также и сам казацкий реестр, а казаки потеряли свой социальный статус и были низведены до положения холопов. По существу весь народ Украйны был объявлен бунтовщиком. В украинные города были направлены польские гарнизоны, а во все правительственные учреждения стали назначаться исключительно поляки. Брестская уния 1596 года еще более усугубила положение дел, так как православные церкви стали силой отниматься у духовенства и передаваться в аренду евреям, которым приходилось платить за разрешение покрестить ребенка, венчание и отправление других религиозных обрядов.
   Часть русской шляхты перешла в католическую веру и стала менять свои фамилии на польский манер, пытаясь доказать, что они потомственные поляки. Этих людей польское правительство оставляло в прежних должностях и предоставляло им права польской шляхты, а кто противился нововведениям и исповедовал православную веру, объявлялись схизматами ( раскольниками). Однако при этом важно отметить два обстоятельства. Первое заключается в том, инициатива принятия Брестской унии принадлежала не католикам, а самим православным епископам. Второе, восстание Наливайко и Лободы фактически закончилось в июне 1596 года и его никак нельзя связывать с принятием Брестской унии.
Конец 90-х годов прошел под знаком упадка роли и значения Запорожской Сечи. Казаки совершали морские походы "за зипунами", их ограниченный контингент участвовал под руководством С.Кошки в Ливонской войне. Однако, когда Лжедмитрий двинулся на Москву, то Запорожская Сечь практически в полном составе присоединилась к нему. За все Смутное время в войне с Московским государством, то есть со своими братьями по православной вере, воевало не менее сорока тысяч запорожцев. О какой защите православия при этом можно вести речь? В 1618 году запорожский гетман Конашевич - Сагайдачный, поддерживая войска королевича Владислава со своим 20 тысячным конным корпусом прошел от Путивля до Москвы, уничтожая все живое на своем пути, то есть русских православных людей, братьев запорожцев по вере. Правда, несколькими годами позднее тот же Сагайдачный привел в помощь полякам под Хотин сорокатысячный казацкий конный корпус, но обращает на себя внимание то обстоятельство, что это было сделано в самый разгар унии, когда поляки жестоко преследовали русских людей за принадлежность к православию, в то время, как турки, наоборот, к православным относились весьма лояльно.
    О прямом выступлении запорожских казаков на защиту православных церквей можно вести речь лишь применительно к событиям Куруковской войны. Началось все с того, что в конце 1624 года в Киеве войт Федор Ходыка и мещанин Сазон решили запечатать православные церкви. Митрополит Иов Борецкий сообщил об этом на Запорожье и гетман Каленик поручил полковникам Якиму Чигринцу и Антону Лазаренко придти на помощь православным монахам. Полковники выполнили приказ и уже в январе 1625 года схватили Ходыку с его помощниками, а церкви распечатали. Борецкий, как дальновидный политик, понимал, что все это поляки ему не простят, поэтому на всякий случай направил в Москву своего представителя с просьбой взять Украйну вместе с запорожским войском под свою руку.
    Желая усилить присутствие польских войск на территории Киевщины коронный гетман Станислав Конецпольский в начале 1625 года двинулся со своими войсками ( 33 000 человек) в Приднепровье. Киевский архимандрит Петр Могила, полагая, что Конецпольский накажет иерархов киевской церкви за участие в предыдущих событиях, сообщил на Запорожье, что коронные войска якобы идут на казаков войной. К такому повороту событий казаки готовы не были. Всего запорожское войско к тому времени насчитывало около 30 000 человек, но часть запорожцев ушла на море, другие разместились по городам, в частности, только в Каневе и Черкассах их насчитывалось в общей сложности до 5000 тысяч. С целью быстрейшего соединения сзапорожцами , разместившимися по городам, новый гетман Марко Жмайло принял решение пойти навстречу полякам, которые стали лагерем в десяти верстах ниже Крылева. По ту же сторону Днепра у реки Цыбульник расположился и казацкий лагерь, к которому со всех сторон стекались как простые крестьяне и мещане, так и запорожские казаки. Силы противоборствующих сторон, по- видимому, были примерно равны.
    Однако, когда 26 октября польские войска открыли по казацким позициям огонь из пушек, и сумели отбить атаку запорожской пехоты и конницы, Жмайло вынужден был отойти южнее. Используя темное время суток, казаки отступили к урочищу Медвежьи Лозы возле Курукового озера ( вблизи современного Кременчуга). Здесь они укрепили старое городище, насыпали три ряда шанцев по пути движения поляков и приготовились к битве. Новая позиция оказалась значительно выгоднее прежней. В результате ожесточенного штурма Конецпольский завладел этими шанцами, однако, когда 12 ноября поляки попытались захватить казацкий лагерь, им это не удалось. Запорожцы встретили их настолько интенсивным и густым огнем, что, потеряв значительную часть конницы, Конецпольский приказал прекратить атаку. После следующей неудачной попытки штурма, коронный гетман решился на переговоры с казаками. Собственно говоря, другого выхода у него и не оставалось, так как его войска понесли серьезные потери и у поляков кончался провиант, а в степи продовольствия взять было неоткуда, тем более, что уже надвигалась зима. Запорожцы также потеряли примерно 8 000 человек, свергли Жмайла, избрали вместо него Михаила Дорошенко и вынуждены были согласиться на заключение мира. По условиям достигнутого соглашения казацкий реестр составлял 6000 человек и старшего над казаками должен был утверждать коронный гетман. Казаки обязаны были также прекратить самовольные набеги на татар и турок, то есть выполнять достигнутое ранее соглашение между Турцией и Польшей.
Гетман Михаил Дорошенко начало своей деятельности ознаменовал заключением мирного договора с крымским ханом, чем вольно или невольно способствовал возвышению роли Запорожской Сечи, так как запорожцы этому решению не подчинились и продолжали ходить в морские походы против турок и татар. В конце концов и сам Дорошенко возглавил поход Войска Запорожского на Крым, где и погиб при штурме Бахчисарая. Однако показательно, что этот поход, как и большинство морских походов запорожцев был вызван стремлением приобрести богатую добычу. Вопросы , связанные с защитой религии, здесь не присутствовали вовсе.Восстания 30-х годов под руководством Тараса Трясило,Я.Острянина,Д.Гуни также можно причислить к тем редким случаям,когда запорожцы выступали на защиту православной веры,но все они закончились не только поражением, но и привели к фактической ликвидации в 1638 году самой Запорожской Сечи и полному закрепощению коренного населения южнорусских территорий.Известно, когда в конце 1647 года на остров Бучки прибыл Б.Хмельницкий, Сечь насчитывала не более 500 человек,не имевших даже пушек и пороха, коней, тылового обеспечения.Именно поэтому утверждение некоторых авторов о том, что начало Освободительной войне положили именно запорожцы, не выдерживает критики.Основной костяк войска Б.Хмельницкого состоял из посполитых людей, взявшихся за оружие.Собственно запорожских казаков в его войске было не более 2000-3000 , вместе с теми, кто постоянно проживал на паланках и "на волости".Если бы не конница Тугай -бея и переход на сторону восставших 6 -тысячного реестрового казацкого войска, это восстание было бы неминуемо обречено на поражение,как и все предыдущие попытки запорожцев в одиночку выступить против Речи Посполитой.
    Вообще вызывают удивление попытки представить запорожских казаков поборниками православия, едва ли не монахами, которые готовы отдать свои жизни за веру. На самом деле на самой Сечи до 1652 года не было даже церкви, а в войске Богдана Хмельницкого в апреле 1648 года во время битвы при Желтых Водах не было даже священников. Церковь на Запорожье появилась лишь после 1652 года, когда кошевой Лутай основал так называемую Старую Сечь, поэтому в фильме "Тарас Бульба", события которого относятся к тридцатым годам ХV11 века допущена фактическая ошибка.
   В период Хмельниччины Запорожская Сечь перестала играть роль организующего казацкого центра, тем более, что и у самого Богдана и у сменившего его Выговского с Запорожьем были натянутые отношения. В 1659 году кошевой Яков Барабаш поддержал полтавского полковника М.Пушкаря в его противостоянии с Выговским и гетман фактически разгромил Сечь, вынудив Барабаша с его сторонниками уйти в Полтаву. В 70-80-х годах Запорожье часто склоняется то к союзу с турецкоподданным гетманом П.Дорошенко,то с крымским ханом, то с польским правительством и о защите православной веры реально можно вести речь лишь применительно к левобережным гетманам.Не случайно поэтому и Самойлович и Мазепа были сторонниками ликвидации Сечи, как пристанища авантюристов и гультяев.Да и в восприятии народа постепенно ушел в прошлое образ удалого казака-запорожца.После того, как Брюховецкий привел с собой из Запорожья своих сторонников, занявшихся откровенным разбоем в мирных малороссийских городах, ореол рыцаря -запорожца весьма поблек. В народной памяти сохранилось много преданий о кошевом Запорожской Сечи Иване Серко, которого южнорусские думы представляют едва ли не как единственного защитника православной веры в этот период, однако при этом умалчивается один любопытный факт, который раскрывает истинную сущность и самого кошевого атамана , и его сподвижников -запорожцев в целом. Речь идет о том, что в начале осени 1675 году после похода на крымского хана, Серко вывел за Перекоп 12 тысяч христиан, часть которых были татарскими пленниками, а около 4000 тысяч являлись урожденными Крыма, имевшими там свои дома, семьи и т.п. Пройдя Сиваш и остановившись в безопасном месте, кошевой предложил им решать идти дальше с казаками или возвращаться в Крым. Когда эти "освобожденные пленники" предпочли второй вариант-вернуться в родные пенаты , то по приказу Серко все 4000 этих христиан были уничтожены- зарублены и расстреляны запорожцами. Вот яркий пример того, как на самом деле запорожские казаки защищали православную веру.
 

Евтушенко Валерий Федорович, апрель 2011 года

http://zhurnal.lib.ru/e/ewtushenko_walerij_fedorowich/wera.shtml