"ЗАЩИЩАЛ НЕ КРЫМ, А ЧЕСТЬ РОССИИ".

   По версии следствия убийство было совершено на почве мести. И всё. Более – ни строчки об этом человеке ни в учебниках, ни в справочниках, ни в энциклопедиях… Его имя будто бы вычеркнуто из истории, причём как советской, так и белоэмигрантской.

   Позднее, в 30-х, Михаил Булгаков вывел его под именем Романа Хлудова в пьесе «Бег», по которой режиссёры Алов и Наумов много лет спустя сняли одноименный фильм.

   Яков Александрович Слащев родился 29 декабря 1885 г. в Петербурге. Семья будущего генерала была весьма обеспеченной и благополучной. Примерно так же складывалась и военная карьера юноши. Реальное училище, элитное Павловское военное училище, Николаевская академия Генерального штаба, преподаватель тактики в Пажеском корпусе.
   Первая мировая война. Командир роты, а затем и командир батальона, Слащев награждается всеми возможными орденами Российской империи — до ордена св. Георгия 4-й степени включительно. Золотое Георгиевское оружие и пять ранений. В 1917 г., не желая терпеть позор демократизации армии, начатой большевиками, полковник Слащев уходит из армии.
   Монархист по убеждениям, он был далек от политики, интересовался лишь театром, литературой и, конечно же, военной службой. Переживал, глядя, как армия великой империи распадается: «Несчастные войска разложили не большевики или немцы, а внутренний враг — взяточничество, пьянство, воровство и, самое главное, — утеря ощущения гордости за звание русского офицера». Начинается период скитаний, затем работа по формированию частей, которые могли вести борьбу с советской властью. В 1918 г. Слащев возглавляет штаб А.Г. Шкуро, затем одновременно с присвоением звания генерал-майора — штаб 2-й Кубанской казачьей дивизии генерала Улагая. Под его командованием 3-й армейский корпус ведет бои, прикрывая фланг и тыл белых армий, и с петлюровцами, и с махновцами. Наиболее трудными оказались сражения с анархистами Махно. При этом генерал откровенно завидует популярности Нестора, более того, уже в Крыму, позднее, он часто говорил: «Моя мечта — стать вторым Махно»…

Бег (1970).

   Однажды, в знак протеста против одного из распоряжений Слащева,  купцы и торговцы закрыли все свои магазины и лавки. Горожане пожаловались генералу. Немедленно последовала телеграмма: «Немедленно открыть лавки, иначе приеду. Слащёв». В один миг все магазины были открыты.
   Прославился Слащев и своей блестящей операцией против крымских анархистов. В Симферополе, в Собачьей (ныне Петровской) балке, в марте 1920 года корпусная контрразведка генерала Слащева изловила «неуловимых международных террористов» Витольда Бжостека и его знаменитую «полевую жену», известную просто как Маруська. В Симферополь эта «сладкая парочка» прибыла с единственной целью: казнить от имени партии анархистов «свободной России» генерала Слащева. Обоих повисли на столбах у Литовских казарм Симферополя. Слащев ненавидел красных, не терпел либералов («Развалили армию!»), цинично отзывался о белой «верхушке», плевался при виде «тыловых шкур», хорошо зная им цену. Слащёв считал, что в «борьбе двух мнений и колебаний быть не может. Решение принято: обеспечить фронт с тыла, во что бы то ни стало, не останавливаясь ни перед чем. Для успешной обороны необходимо расчистить тыл от банд, и, прежде всего от негодных начальников, потому что рыба гниёт с головы. И, самое главное: раздавить в зародыше выступления против защиты Крыма». Именно в те дни появляется на свет частушка: «От расстрелов стоит дым, то Слащёв спасает Крым».

   5 апреля 1920 года барон Врангель вступил в командование вооружёнными силами юга России. Севастопольцы устроили восторженную встречу воскам. Но – не Врангеля, малоизвестного тогда в Крыму, чествовало население города, а недавнего диктатора Слащёва.

   Известно, что два медведя в одной берлоге не уживаются. Поэтому очень скоро началось противостояние между Слащёвым и Врангелем. Вот как оце6нивал Врангель деятельность Слащёва в своих воспоминаниях: «Генерал Слащёв хороший строевой офицер. С горсткой людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако, полная, вне всякого контроля самостоятельность, осознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он, в атмосфере общего развала, окончательно запутался». Слащёв, с самого начала, был против назначения Врангеля Верховным главнокомандующим, и Врангель знал об этом. Вот какую характеристику даёт Слащёв «чёрному барону»: «Он не мог держат при себе людей с собственной волей, и приближал льстецов, не говорящих неприятности. Точно так же, он не мог терпеть и ореола популярности около кого бы то нибыло, кроме себя. Но самое важное – полное неумение Врангелем управлять частями на широком фронте, отсутствие стратегического мышления».   

Пётр Врангель.

   4 августа Слащёв подаёт Врангелю прошение об отставке. Верховный удовлетворяет просьбу генерала. Всё правильно, двух спасителей России быть не может. Минин и Пожарский – исключение. А 30 октября войска Южного фронта под командованием Михаила Фрунзе форсировали Сиваш и прорвали оборону врангелевцев. В эти дни Слащёв предпринимает последнюю попытку прорваться к Врангелю, но тот не принял его. Он был занят эвакуацией.

   Посадив жену и дочь на крейсер «Алмаз», Слащев до последнего человека собирает брошенные командованием остатки своего родного лейб-гвардии Финляндского полка, находит полковое знамя и буквально на последнем корабле вместе с ними покидает Крым.
   В Константинополе он поселился в маленьком грязном доме на окраине. По воспоминаниям тех, кто оставался с ним, «он еще больше побелел и осунулся. Лицо у него было очень усталое. Темперамент куда-то исчез. Кокаин стоил дорого, и, лишенный его, он утих и постарел сразу на десять лет». Земский союз предоставил ему ферму под Константинополем, где он разводил индеек и прочую живность, однако таланта к сельскому хозяйству у бывшего генерала не оказалось, и он сильно бедствовал со второй женой Ниной Николаевной, ранее числившейся при нем ординарцем.

   Врангелю удалось эвакуировать из Крыма боеспособные части, которые представляли серьёзную угрозу югу Советской России. И, в недрах Лубянки созревает план по расколу остатков белого движения. Феликсом Дзержинским ставка делается на Слащева. Эту инициативу поддерживают Ленин, Троцкий, Зиновьев.

   В феврале 1921 г. уполномоченный ВЧК Тененбаум, проживавший в Константинополе, установил контакт со Слащевым. В мае 1921 г. чекисты перехватили письмо известного журналиста Ф. Баткина из Константинополя в Симферополь артисту М. Богданову, где сообщалось, что Слащев находится настолько в нищенском состоянии, что склоняется к возвращению на родину. Баткин и Богданов были завербованы ВЧК, причем последний был командирован в Константинополь, но, попав в поле зрения врангелевской контрразведки, возвратился обратно.     Слащев потребовал гарантию личной неприкосновенности и выделение валюты его семье, остававшейся в эмиграции. Ему было отказано, да и сам он признал, что никакая грамота не спасет его от мстителя, если таковой объявится, точно предсказав свою судьбу. Однако прощение и работа по специальности — преподаватель тактики — ему были обещаны. Баткину удалось тайно посадить Слащева с семьей и группой офицеров на итальянский пароход, который 11 ноября 1921 г. прибыл в Севастополь. Здесь генерал был встречен главой ВЧК Ф.Э. Дзержинским и в его личном поезде доставлен в Москву.

   А за день до этого в эмигрантских газетах было опубликовано заявление Я.А. Слащёва: «В настоящее время я нахожусь на пути в Крым. Предположения и догадки, будто бы я еду устанавливать заговоры и организовывать повстанцев – бессмысленны. Способ борьбы за наши идеи – эволюция. Меня спросят, как я, защитник Крыма о красных, перешёл на сторону большевиков? Отвечаю: защищал не Крым, а честь России. И я буду выполнять свой долг, полагая, что все русские, в особенности военные, должны быть в настоящий момент на родине».
   Л. Троцкий писал В. Ленину в связи с возвращением Слащева: «Главком (С.С. Каменев) считает Слащева ничтожеством. Я не уверен в правильности этого отзыва. Но бесспорно, что у нас Слащев будет только «беспокойной ненужностью». Он приспособиться не сможет. Уже находясь в поезде Дзержинского, он хотел дать кому-то «25 шомполов».
   В 1922 году Слащев своей рукой пишет обращение к офицерам и генералам бывшей белой гвардии, находившимся в эмиграции, — последовать его примеру и вернуться на Родину. К исходу 1922 года в Россию вернулось 223 тысячи бывших эмигрантов. За границей в белой ставке в среде «непримиримых».

   По возращения в Россию Слащёв пишет мемуары, преподает тактику на курсах для высшего командного состава «Выстрел», которые, к слову, посещает и прославленный командарм Первой Конной Армии Семён Михайлович Будённый.

   Товарищ Яков (такое имя носил генерал после возвращения) обучал слушателей борьбе с десантом, маневру, как залогу победы. Между вчерашними смертельными врагами разгорались кабинетные битвы, споры по тактике затягивались до полуночи, переходя в дружеское чаепитие в общежитии командного состава. Прямолинейные и откровенные выводы Слащева нравились далеко не всем. Однажды, анализируя поход на Варшаву, Яков Александрович высказал мысль, что основной причиной неудачи красных стала трусость командования. Чёрный от ярости Будённый вскочил с места, выхватил из кобуры револьвер, начал палить по генералу. И… не попал. Бледный Слащёв подошёл к Семёну Михайловичу и сказал: «Как вы стреляете, так и воевали».

   11 января 1929 года на дополнительные занятия к товарищу Якову пришёл слушатель Лазарь Коленберг. В тот момент, когда преподаватель склонился над картой, объясняя очередной эпизод, курсант обошёл его и выстрелил в затылок. Он давно готовился к этому убийству. В Слащеве он узнал генерала, по приказу которого в годы гражданской войны был расстрелян в Николаеве его брат.

   Мало кто сомневался тогда, что за этим выстрелом стоят чекисты. Однако рассекреченные недавно документы говорят о том, что никакого отношения к гибели «белого генерала» люди из всесильной ЧК не имеют. 

Маршал Буденный. Конец легенды.

    Николай Мордиков.